Погода в Корее 10–11 августа подуспокоилась. Дожди продолжались, но были не очень сильными. Тайфун Чанми тоже оказался слабеньким, не создав серьёзных проблем. Наступившая таким образом передышка — хороший повод вспомнить, что в стране есть и другие поводы для беспокойства, в том числе продолжающаяся эпидемия нового коронавируса.
В самые последние дни наблюдается некоторый всплеск новых случаев заражения. Сразу надо оговориться, что их не очень много, то есть опасности никакой пока нет. Вирус просто напомнил нам, что он всё ещё здесь и полностью расслабляться рановато.
Общее число ежедневно регистрируемых новых случаев остаётся примерно тем же, что было в конце июля — начале августа, но есть и разница. Если тогда большинство выявленных случаев заражения давали нам люди, прибывшие из-за границы, то сейчас, наоборот, то и дело возникают местные вспышки инфекции.
В частности, 7, 8, 9 и 10 августа было найдено, соответственно, 43, 36, 28 и 34 новых больных. При этом людей, заразившихся в Корее, было среди них большинство: 30, 30, 17 и 23. Сравните это, например, с 1 августа, когда местных заражений было выявлено восемь, или со 2 августа, когда их было всего три.
Откуда взялся новый рост? Дело в том, что в 20-х числах июля правительство отменило ряд введённых ранее запретов, в том числе открыло учреждения культуры, разрешило присутствие небольшого числа зрителей на спортивных соревнованиях и, самое главное, сняло все ограничения на какие бы то ни было собрания верующих, устраиваемые церквями. Я тогда, помнится, писал, что заранее можно предсказать, к чему всё это приведёт. Ну, вот оно и приводит — и первым делом в церквях, которые с самого начала эпидемии были и по-прежнему остаются главными источниками заразы.
Здесь, как мне кажется, проявляется неполное отделение церкви от государства в Корее. Ну, то есть формально всё вроде бы отделено, но верующие традиционно доминируют в личном составе руководства Республики Корея. Например, нынешний президент Мун Джэин — набожный католик. Прошлая президентша Пак Кынхе имела тесные личные связи с главой синкретического религиозного культа Чхве Тхэмином, которого прозвали “корейским Распутиным”, а его дочка Чхве Сунсиль была лучшей подружкой Пак и за счёт этого обогащалась. А до того страной правил Ли Мёнбак, который был кем-то вроде священника в своей церкви. Список можно продолжать. И в нём будут далеко не только высшие руководители. Тот же Ли Мёнбак безо всякого стеснения назначал на государственные посты прихожан своей церкви.
В общем, совсем отделить разнообразные церкви и культы от государства в Корее никак не получается, они в него постоянно просачиваются. Стоит ли после этого удивляться, что антивирусные ограничения начинаются почему-то с музеев, библиотек и дворцов, где, насколько нам известно, пока ещё ни одна живая душа не заразилась, а не с церквей, где люди заражаются буквально каждый божий день?
Прошу не рассматривать сказанное как нападки на веру как таковую. Все мы во что-нибудь да верим, и учёные подтвердят: для вида homo sapiens это нормально. Проблема возникает, когда разного рода верования идут вразрез с требованиями санэпидемслужбы или влияют на принятие правительством решений на тему о том, что нам ограничивать в связи с эпидемией, а что нет. Такие решения должны приниматься исходя из наших знаний о путях распространения вируса, а не из соображений на тему как бы нам не задеть чьих-либо высоких чувств. Приезжающие из-за рубежа сидят две недели на карантине, практически в заточении; студенты в университетах слушают лекции онлайн; многие бизнесы и производства до сих пор закрыты, кто-то вообще разорился, растёт число безработных; все почти, несмотря на жару, носят маски, все страдают. Ну, а верующие-то чем лучше всех остальных? Почему они не могут лишний раз дома помолиться или прослушать службу онлайн, а если и встретиться, то хотя бы на открытом воздухе? Непонятно.
Но вернёмся к нашим цифрам. Одним из основных новых очагов инфекции стала церковь “Пансок” (반석교회) в Кояне — спальном пригороде корейской столицы. С ней связано 33 случая заражения за последние дни. Мало того, что члены церкви заражали друг друга, так одна из прихожанок, оказавшаяся торговкой на столичном рынке Намдэмун, принялась активно инфицировать своих коллег по рынку — а может, и покупателей. Несколько заражённых торговок уже выявлено, у остальных берут анализы, а простым людям на телефоны рассылают сообщения и просят пройти тестирование, если они с 30 июля по 8 августа были на Намдэмуне, а теперь замечают у себя простудные симптомы. Особенно просят побеспокоиться тех, кто бывал в торговом центре “оптовой продажи дамской одежды” (так на нём по-русски написано) под названием “Кенеди” (Kenedy, 케네디상가). Там нашли наибольшее количество инфицированных тётушек. Второе опасное место: расположенный рядом так называемый Центральный торговый центр (중앙상가)
Забавно, что у двери церкви “Пансок” висит плакат, строго-настрого запрещающий входить туда членам церкви “Синчхонджи”, ответственной за крупнейшую вспышку коронавируса в Корее, которая произошла этой зимой в Тэгу. Это тот самый случай, ради которого придумано выражение “на себя лучше посмотрите” или его библейский вариант про бревно в глазу.
Ещё одним источником заразы с Кояне стала церковь “Возрадуйтесь 153” (기쁨 153 교회; насчёт числа 153 см. Иоан. 21:11). Она дала стране 22 носителя нового коронавируса. Как и “Пансок”, это маленькая церквушка, разместившаяся в подвале небольшого коммерческого здания, то есть в идеальных условиях для распространения инфекций: теснота и плохая вентиляция. Коронавирус был очень доволен.
Другие свежие очаги заражения: пресвитерианская церковь в Кимпхо (12 человек), центр долечивания “Ынчхон” в Сеуле (은천재활요양병원, 4 человека), медицинское училище в Пусане (부경보건고등학교, 9 человек), рыболовное судно “Йонджин 607” под российским флагом, но с интернациональным корейско-индонезийским экипажем (영진 607호, 10 человек) в том же Пусане. Кстати, в последнем случае до сих пор непонятно, то ли моряки откуда-то привезли инфекцию, то ли кто-то из них заразился в Пусане на берегу, а потом передал вирус товарищам. Известно, что один из корейских членов команды успел активно погулять по пусанским увеселительным заведениям и имел контакты с множеством людей. Пусанцы теперь напряглись, потому что им до сих пор удавалось по большей части оставаться в стороне от коронавирусных проблем, а тут вдруг такие дела — то русские моряки их пытаются заразить, то свои.
Всего с начала эпидемии в январе этого года в Корее выявлено 14660 носителей коронавируса, из них 13729 человек выздоровело, 305 умерло, 626 находятся на лечении, в том числе 15 человек — в тяжёлом состоянии.
