Дождались, дождались
“АукцЫон”
Повезло, повезло
Всё вертится, а-а-а
Всё вертится, о-о-о
Корейцы очень любят летать. Например, не далее как сегодня, 26 мая, один из них открыл дверь самолёта, совершавшего рейс с острова Чеджудо в город Тэгу, когда воздушное судно ещё только заходило на посадку, и попытался сигануть вниз с высоты примерно 250 метров. К счастью, его удалось остановить. К ещё большему счастью, из почти 200 человек, находившихся на борту, никто серьёзно не пострадал. Однако же страху бедные пассажиры натерпелись столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь.
Наверное, все теперь об этом напишут, но потом довольно скоро забудут. И правильно сделают. Вот и мы с вами давайте лучше поговорим о других полётах, о тех, которые запомнятся надолго.
25 мая 2023 года обязательно войдёт в историю Южной Кореи вообще и её космической программы в особенности, причём как исключительно приятная дата. Есть все основания утверждать, что именно этот день ознаменовал собой превращение Южной Кореи в настоящую космическую державу, так как ей впервые удалось самостоятельными усилиями, со своего космодрома и с помощью собственной ракеты запустить в космос искусственные спутники Земли, предназначенные для выполнения практических задач. Формулировка, конечно, длинновата, но это неслучайно: за ней скрывается долгая и многотрудная история предыдущих южнокорейских космических разработок, в которых вечно что-нибудь да было не так, как бы нам всем хотелось.
Зато теперь, к всеобщему глубокому удовлетворению, всё, кажется, стало так, как надо. Ну, почти.
Если всё же говорить о многотрудной истории, в которой, к тому же, было немало всякого кринжа, то возьмём, к примеру, полёт первой корейской космо…
Так. Какой там у нас феминитив соответствует слову “космонавт”? Космонавтка? Космонавтша? Космнавтесса? Звучит корявенько. А как насчёт космолётчицы? По-моему, неплохо. Пусть будет космолётчица!
Кто-нибудь здесь, кроме меня, помнит, как зовут первую корейскую космолётчицу? Если не помните, то вы не одиноки в своём незнании. Уверен, что и большинство южнокорейцев затруднятся назвать её имя. Ничего и близкого к славе Юрия Гагарина у неё нет. Почему? Ну, как-то не зашла эта история местным жителям, что поделать.
Во-первых, в космос в 2008 году Ли Соён (이소연, именно так зовут нашу космолётчицу) полетела не на отечественном, а на российском корабле “Союз”. И хотя она испытала все тяготы подготовки космонавтов (надо было учить русский язык!), провела 18 научных экспериментов за 11 дней пребывания на Международной космической станции и, наконец, едва осталась жива, пережив жёсткую посадку при возвращении на Землю, корейская общественность, кажется, отнеслась к ней как к космической туристке, которая не заслуживает статуса национальной героини.
Не исключено, что свою роль сыграл и пол Ли Соён.
Плюс, вообще-то, полететь в космос должна была не она. Её поначалу назначили дублёром. А основным кандидатом был мужчина — Ко Сан. Но — к вопросу о кринже — г-н Ко проявил слишком большое усердие в несанкционированном копировании документов для служебного пользования в Центре подготовки космонавтов, и его в наказание перевели в дублёры, а Ли Соён назначили участницей полёта.
Наконец, в последующие годы корейская программа полётов людей в космос застопорилась, причём общественность почему-то стала обвинять в этом Ли Соён на том основании, что она была ответственной за эту программу в Корейском институте аэрокосмических исследований (KARI), хотя она одна никого в космос отправлять, естественно, не могла, этим должно было заниматься государство. В итоге наша героическая космолётчица поняла, что ловить ей в Корее нечего, вышла замуж за американского корейца и уехала в США.
И это был просто какой-то позор.
Однако на всё это можно посмотреть и с другой, более позитивной стороны. Получается, что Корея не вчера начала интересоваться космосом, она уже довольно давно вовлечена в разную околокосмическую суету, и даже своя космолётчица у неё уже есть, пусть подвиги г-жи Ли и не были пока должным образом оценены.
Ракеты Южная Корея тоже делает уже долгое время. Но! До недавних пор США запрещали (ну, это, конечно, называлось по-другому, более дипломатично, но по сути именно так — запрещали) ей создавать ракеты большой дальности, чтобы не нарушать баланс сил в регионе. Ведь, как вы прекрасно понимаете, ракеты — это технология двойного назначения. А вот Северной Корее США не могли ничего запретить, в результате чего Сеулу приходилось, кусая локти, наблюдать, как нищие чучхейцы запускают межконтинентальные баллистические ракеты и даже космические спутники, а ответить он им ничем не мог.
Но даже в таких суровых условиях ракетно-космические разработки Южной Кореи постепенно продвигались вперёд.
Первой ласточкой стал запуск в 1993 году одноступенчатой твердотопливной метеорологической ракеты KSR-I, созданной в KARI (проект начал осуществляться в 1990 году). Ракета могла достигать высоты 75 километров с грузом 150 кг. Следующая, теперь уже двухступенчатая, твердотопливная метеорологическая ракета KSR-II, запущенная в 1997 году, достигла высоты 258 км. Вскоре KSR-II, а также жидкотопливная трёхступенчатая ракета KSR-III, первый запуск которой состоялся в 2002 году, начали привлекать нездоровый интерес зарубежных специалистов, которые подозревали, что Южная Корея под прикрытием этого проекта занимается разработкой боевых баллистических ракет с дальностью до 900 км в нарушение договорённостей с США. Но мы оставим эти злобные измышления на их — зарубежных специалистов — нечистой совести.
В том же 2002 году Южная Корея, в том числе и с целью обойти запрет на разработку ракет большой дальности, решилась на совместный с Россией проект создания двухступенчатой ракеты, получившей название “Наро-1”, или KSLV-I, у которой первая ступень — российская — имела жидкостный двигатель, а вторая — корейская — была твердотопливной. Так началась более чем десятилетняя опупея, о которой ещё будет сказано ниже. Как бы то ни было, именно “Наро” стала в 2013 году первой космической ракетой, запущенной Южной Кореей с отечественного космодрома и доставившей спутник на орбиту Земли.
Давайте теперь поговорим о спутниках.
Начнём с того, что у Южной Кореи, вообще-то, уже давно имеется множество разнообразных искусственных спутников Земли. И не только Земли. Проблема: они, как правило, запускались по заказу южнокорейцев другими странами, с помощью чужеземных ракет и с нездешних космодромов.
Самый первый корейский спутник с мимимишным названием “Наша звёздочка” (우리별) был выведен на орбиту 10 августа 1992 года ракетой Европейского космического агентства “Ариан” с космодрома Куру во французской Гвиане. Если я правильно понимаю, из корейского в этом микроспутнике с бараньим весом 49 кг было в основном одно только его название, но это неважно. Важно, что на “Звёздочке” и ей подобных космических аппаратах корейские специалисты в Тэджоне, в КАИСТе, хорошо натренировались, и теперь могут всё прекрасно делать сами.
Первым южнокорейским спутником, по большей части изготовленным в самой Корее, а именно — в KARI, стал научный аппарат “Ариран-1” весом уже почти полтонны, запущенный 21 декабря 1999 года американской ракетой “Таурус” с военно-воздушной базы Ванденберг в Калифорнии.
13 января 2013 года — теперь уже с отечественного космодрома “Наро” на острове Венародо у южного побережья страны, в уезде Кохын-гун — был выведен на орбиту не менее отечественный “Научно-технический спутник — 2” (과학기술위성 2호). Использованная для этого ракета-носитель “Наро-1” была, однако, не очень отечественной, о чём уж говорилось выше: её первой и самой важной ступенью служила российская ракета “Ангара”, а вторую ступень построили в KARI. Первые два запуска этого франкенштейна, ставшего плодом тесного, но весьма нервного сотрудничества с РФ, о котором сейчас никто не любит вспоминать, закончились печально: 25 августа 2009 года из-за сбоя при отделении головного обтекателя “Научно-технический спутник — 2” не вышел на заданную орбиту и сгорел в атмосфере, а 10 июня 2010 года ракета “Наро-1” взорвалась вскоре после старта, и второй экземпляр того же спутника погиб вместе с ней.
Пришлось делать третий, чо.
21 июня 2022 года. К этому светлому дню сугубо отечественным было уже вообще всё вокруг — и космодром, и разработанная в KARI трёхступенчатая ракета “Нури” (KSLV-II), и гроздь спутников на ней. Более того, запуск прошёл с оглушительным успехом: всё сработало идеально, спутники, один из которых весил 1,3 тонны, вышли на заданную орбиту. Но… Увы, тяжеленный спутник был всего лишь макетом. Функция же остальных спутников заключалась исключительно в контроле самого запуска. То есть это всё были испытательные спутники, не настоящие.
А значит, нам надо было снова напряжённо ждать.
И мы ждали. И дождались! Пазл сложился 25 мая 2023 года. Должен был, правда, сложиться ещё 24-го числа, но из-за небольшого технического сбоя запуск ракеты “Нури” с космодрома на острове Венародо был отложен на сутки. Зато 25 мая всё прошло… удовлетворительно. Во всяком случае, у всех специалистов и чиновников, причастных к запуску, было отличное настроение и счастливые улыбки на лицах. И немудрено, ведь ракета “Нури” стартовала вовремя, летела завораживающе красиво, ступени её отделялись точно по графику, и вроде как даже все спутники вышли на заданную орбиту.
Вышли же, да?
Ну, как вам сказать…
На данный момент с полной определённостью известно, что главный научно-исследовательский аппарат, который ракета “Нури” должна была доставить в космос, а именно — изготовленный в КАИСТе “Малый спутник следующего поколения — 2” (차세대소형위성 2호, или NEXTSat-2) весом 180 кг — совершенно точно вышел на заданную орбиту и неоднократно связывался с Землёй, в том числе с корейской станцией “Король Седжон” в Антарктиде и со станцией слежения в Тэджоне. Оборудование спутника, включая систему питания, работает нормально.
Увы, не обо всех остальных запущенных 25 мая аппаратах (а их было восемь) можно сказать то же самое.
Так, из четырёх микроспутников (кубсатов), созданных в Корейском институте астрономии (KASI), только о трёх точно известно, что они были выведены на орбиту, и лишь два на данный момент вышли на связь. Из трёх других спутников — они были изготовлены частными корейскими компаниями — один тоже пока молчит.
Итого: судьба трёх из восьми спутников остаётся неизвестной.
Что ж, подождём. Может, ещё запищат…
А между тем, надо уже думать о будущем. До 2027 года в целях дальнейшего развития национальной космической программы Южная Корея планирует запустить ракету “Нури” ещё три раза. К проекту планируется подключить компанию Hanwha Aerospace, входящую в конгломерат “Ханхва”, известный, среди прочего, как производитель тяжёлых вооружений. Таким образом правительство планирует в долгосрочной перспективе передать космические технологии из государственного сектора в частный.
Одновременно стартует проект создания космической ракеты следующего поколения, на который в течение 10 лет будет потрачено 2,1 триллиона вон, или 1,58 млрд долларов по текущему курсу. С помощью новой ракеты (кодовое название — KSLV-III) Корея рассчитывает до 2032 года отправить отечественные посадочные аппараты на Луну.
Кстати, напомню, что в прошлом году ракетой “Фалкон-9” американской компании “Спейс-Экс” с космодрома на мысе Канаверал в США был запущен корейский спутник Луны. Полёт его, между прочим, проходит нормально, аппарат шлёт на Землю красивые фотографии.
Наконец, уже в этом году планируется создать корейский аналог американского космического агентства НАСА. Ведомство возьмёт под свой контроль государственные космические и авиационные программы.
Такие дела.
Кстати, вы можете следить за важнейшими корейскими новостями, подписавшись на мой канал в Телеграме, Фейсбуке или Твиттере.
