В марте прошлого года 65-летний доктор по фамилии Юн проводил привычную для себя операцию — прерывание беременности. Операция эта, правда, была незаконной, так как аборты в Корее запрещены под страхом тюремного заключения и штрафов, но это никогда не мешало корейским врачам их проводить, причём в массовых масштабах.
Пациенткой доктора Юна была 16-летняя девочка. Думается, это достаточная информация, чтобы никому не надо было объяснять, как, что и почему. Оплатила аборт мама девочки, причём гинеколог не постеснялся содрать с неё 28 миллионов вон (около 23,5 тысяч долларов по нынешнему курсу).
И всё бы прошло гладко, как обычно, если бы не одна проблема: девочка была на 34-й неделе беременности, и её ребёнок родился живым. И не просто родился, а объявил об этом во всеуслышание: сотрудники больницы подтвердили, что слышали крики младенца.
Впрочем, жить новорождённому было не суждено. Поскольку он родился недоношенным, для выживания ему необходима была медицинская помощь, но доктор Юн её не оказал и таким образом фактически убил ребёнка, а потом избавился от трупа, как если бы это были обычные анатомические отходы.
В апреле нынешнего года Суд сеульского центрального округа (서울중앙지방법원) приговорил Юна к 3,5 годам тюрьмы и лишению медицинской лицензии на три года за убийство ребёнка, незаконный аборт, надругательство над трупом и нарушения медицинского законодательства.
Юн подал на апелляцию, но 27 августа Высокий суд Сеула (서울고등법원, апелляционная инстанция) в целом подтвердил прежний приговор. Суд, правда, снял с Юна обвинение в незаконном проведении аборта, поскольку ещё в апреле прошлого года запрет абортов в Корее был признан не соответствующим Конституции. В связи с этим за Юном была сохранена его медицинская лицензия, но вот срок тюремного заключения гинекологу оставлен прежним.
В определении Высокого суда говорится: “Подсудимый провёл процедуру аборта, хотя заранее предполагал, что зародыш после 34 месяцев беременности будет живым. Несмотря на то, что ребёнок родился живым и начал кричать, подсудимый убил его путём непринятия мер защиты, а затем нанёс повреждения трупу”.
“Подсудимый не имел права убивать новорождённого, даже если мать просила о прерывании беременности”, — постановил Высокий суд.
КСТАТИ ГОВОРЯ
Сейчас в Корее идёт новое обсуждение запрета на аборты, который всё ещё формально действует в стране по закону 1953 года. Запрет этот практически полный, исключения сделаны только для случаев изнасилования и когда беременность несёт серьёзную угрозу здоровью матери. Как уже говорилось выше, весной 2019 года Конституционный суд, наконец, признал этот запрет нарушающим права женщин и поэтому не соответствующим Основному закону страны. Суд дал парламенту срок до конца 2020 года, чтобы привести законодательство об абортах в соответствие с Конституцией.
И вот наш насыщенный событиями 2020-й год постепенно подходит к концу, а в Корее никто всерьёз так и не почесался на тему об абортах. Минюст, например, до сих пор “рассматривает вопрос”. Если он и дальше так будет его рассматривать, то с началом 2021 года закон о запрете абортов просто утратит силу, и любые аборты — хоть на последнем часу беременности — автоматически станут легальными.
И, между прочим, надо ведь успеть не только переписать закон, но и внести его на рассмотрение Национального собрания, а оно ещё должно его одобрить. Но парламент вот только что полностью прекратил свою работу из-за коронавируса и неизвестно когда её возобновит. Кроме того, религиозные группы уже начинают суету на тему как бы нам сохранить запрет. То есть без борьбы и бурных протестов с разных сторон провести изменения вряд ли удастся. Да и удастся ли вообще? Такими темпами, может, мы действительно в итоге останемся безо всякого законодательного регулирования абортов? Интересный вопрос.